Прощение. Торговля, II-3

Четверг, 17 октября 2013 16:44

Психологический центр АЛАНОН, 06.05.2005, третий этап

 

Видеосъемка Натальи Гилёвой

 

 

Сестра Павла: Торговля – третий этап. Такая тема сегодня у нас – третий этап, торговля. Или, еще можно по-другому сказать, период условий. Этап торговли – это такой этап на самом деле между вторым и четвертым, промежуточный.

Но на самом деле он проявления его, присутствуют почти в каждом этапе, кроме вытеснения, о пяти этапах прощения или исцеления чувств, исцеления памяти. Эти пять они подходят для всего. Они подходят для работы с чувствами, с эмоциями, подходят для работы с вопросом прощения, с вопросом чувства вины, с вопросом комплекса неполноценности даже. Они тоже подходят очень хорошо для работы с вопросом умирания. Ну, например, если кто-то начинает болеть раком, серьезные болезни и начинает потихонечку разбираться с жизнью эти этапы тоже подходят. В случае очень серьезных сильных оскорблений, что аж дыхание останавливается, они тоже подходят. Я примеры, привожу не совсем трагические, но для таких случаев, где, действительно, настоящая трагедия и казалось бы совсем тупиковая ситуация, они тоже подходят.

Первый этап – вытеснение, кто был, тот помнит. Потом этап гнева и сейчас этап торговли. Еще будет этап депрессии и этап примирения. И хочу вам сказать, что все эти этапы идут никогда не по очереди. Может быть, например, депрессия потом бунт, потом гнев, в этом случае они синонимы, может быть торговля сначала. Может быть сначала попытка прощения, а потом только гнев. По-разному это получается. Более-менее упорядочить это можно, но только более-менее. Может быть так, что один этап пройдете и пойдете ко второму, а потом вас вернет опять к предыдущему. Так тоже может быть. Может быть так, что будет казаться, что прошли уже круг и чувствуете, что опять по второму разу всё начинается. Значит, надо пройти по второму разу, и по десятому, пока всё не иссякнет, пока все не изживется. Иногда бывает так, что по этим пяти этапам надо пройти несколько раз подряд.

И по этим этапам надо ходить, пока они не сработают. У некоторых срабатывает с первого раза, но это исключительно. Обычно три круга нужно. А бывают случаи, то и больше десяти, потому что бывают и разные раны психологические разной глубины, поэтому так, предрасположенность разная. Если вы в процессе выздоравливания захотите эти этапы поставить по очереди и ровно, вот первый начался, закончился, второй и т.д., то можете не выздороветь. В психологическом процессе нет абсолютного порядка. Там должен быть более-менее порядок или мы должны придти к более-менее порядку, но нет абсолютного порядка.

Итак, вернемся к торговле или к периоду условий. Это промежуточный этап, следующий за этапом гнева. Гнев заключается в чем? «Он виноват и он должен измениться, или должен извиниться, или должен исправиться. Он виноват, должен поменяться. Потом очередная депрессия. Депрессия в чем заключается? В основном я начинаю себя обвинять, во всем виновата я, у меня ничего не получается, всё, жизнь закончилась, всё плохо, бессмысленно, и так далее. И между ними – торговля. Этот этап он не менее сложный, чем этап вытеснения для работы, почему? Сейчас объясню. Вытеснение – это когда мы не хотим видеть очевидного, вот видим дым, а говорим пожара нет, такой обычный пример, и в нашей жизни обычно так случается. Там дым, слушайте, там дым, значит, там пожар. Ну, ты что, дым может быть, но пожара нет. Не хотим видеть очевидного и одеваем маску правильности. Это на этапе вытеснения. Маска правильности. На этом этапе больше всего раздражаемся, я вам скажу, знаете, даже как, что на этом этапе мы даже больше раздражаемся, чем на этапе гнева, на этапе вытеснения, потому что там маска работает. Маска вот этой правильности, под которой такое раздражение, что если бы эту маску снять, то фонтан бы случился.

Торговля – это мы не хотим видеть объективно. Мы видим на этом этапе как? Категорично. Видим белое и черное, никаких оттенков. В каком плане? «Я права, он виноват, он неправ», и только так. «Я жертва, а он тут надо мной издевается», и только так. Не видим человека объективно, не видим человека в контексте. И даже знаете как, я бы еще сказала, не видим человека, а видим только орудие, которым этот человек нас ранит. Потому что мы видим только какую-то одну его черту или какой-то один комплекс черт, группу черт, которые нас ранит, не видим человека объективно. Это очень легко проверить. Например, кто-то говорит про нашего врага, допустим: «Ты знаешь это такой замечательный художник и такие пишет прекрасные картины, просто замечательные, чудесные. Это человек должен быть, действительно, душевным, духовным, на очень высоком уровне». А ты слушаешь это и у тебя уже кровь закипает, какой там у него может быть уровень, если он мне такую гадость сделал? Какой может быть уровень, понимаете, и начинается. Это и есть этап торговли. Мы абсолютно правы, не хотим видеть объективно, не хотим видеть шире, не хотим видеть в контексте. И здесь мы надеваем маску справедливости. Нас ранили, значит, они полностью виновны, а мы полностью жертвы. Следовательно, полностью невиновны, никакой ответственности за случившееся не несем. Маска справедливости. Эта маска справедливости часто переходит в фанатизм. На этом этапе мы становимся защитниками справедливости, морали, нравственности. Прямо такие защитники, что как начнем защищать, то лучше умереть, не слушать эту речь.

И в чем заключается уже конкретно этап торговли. «Я тебя прощу, если ты полностью поменяешься». А на самом деле, что это значит? Я тебя не прощу никогда, потому что я просто не верю в то, что ты поменяешься. Или «Я тебя прощу, когда ты поймешь, что ты сделал или сделала», «буду с тобой общаться, если ты прекратишь общаться моим врагом», или с человеком, который сделал мне больно, то я буду с тобой общаться. «Буду молиться тебе Боже, если ты накажешь моих врагов, причем так, как я хочу. Тогда я буду тебе молиться». С Богом у нас, понимаете, в торговле нет больших шансов, потому что Он любит всех, к сожалению (смех в зале). Как это так, Он любит не только меня? Он должен любить, меня потому я тут бедная, меня обидели, оскорбили, мне плохо, а Он еще любит и того, кто меня обижал. Один мужчина, я его встретила в Белоруси, он был в концлагере и он рассказывал вот как. Что первых несколько месяцев были просто страшными, а потом, когда его били, когда издевались, когда не давали еду, когда им пришлось голодать, он говорит, я подумал, ведь Бог любит меня и их. И когда, говорит, издевались, били, когда отбирали миски с супом с этим и так ужасным, он говорит, я смотрел им в глаза и думал: «Иисус, ты же любишь его». И он говорит, что только благодаря этому пережил весь этот кошмар, и только благодаря этому, говорит, остался человеком. И он говорит, что это не собственными силами, конечно, это только силы Иисуса были. Так что, оказывается, в таких даже условиях можно все-таки остаться человеком. Так что если в таких условиях можно оставаться человеком, то в наших, я думаю, тем более. Хотя иногда наша ситуация тоже бывает кошмарная и похожа на ситуацию концлагеря. Этот так, кстати, к вопросу праздника нашего. Конечно, о Победе говорим, но в этой войне, я думаю, самая большая победа – это над собой. У тех солдат, которые, например, с атеистической уверенностью начинали войну, а закончили как верующие люди – это настоящая победа.

Итак, торговля. Дам столько, сколько и возьму, если ты поймешь, если я у тебя возьму понимание, то я тебе дам прощение, и по рукам. Только здесь существует маленькая ловушка, которая со временем оказывается просто пропастью. Сейчас объясню. Количество и качество того, что я дам и что возьму, определяю я, конечно, поскольку я жертва, и уже здесь нет справедливости. Потому что даже на любом суде спрашивают две стороны всегда. Здесь количество и качество того, что дам и того, что возьму, определяю я. Но если я столько хочу дать, сколько взять, чтобы у меня был баланс, чтобы следить за балансом мне нужен бухгалтер, это дело серьезное. А вы посмотрите, на самом деле, с одной стороны смешно. Когда мы выходим с того этапа очень смешно становится. Но когда мы там находимся, слушайте, сколько раз мы в жизни мы посчитали, сколько перед вами извинились, например. Тогда обидел, не просил прощения, короче за пять раз только один раз попросил прощения. Всё посчитали, баланса нет. Мы всё время такой бухгалтерией занимаемся на этом этапе торговли. Считаем, сколько каких слов кто мне сказал, сколько каких слов ответила я. А еще какое воображение, как развивается, о! Какие сцены в голове, если бы фильм показать, знаете, как было бы интересно. Все бы там себя нашли, все.

В таком случае я лишаю себя свободы. Я просто, осознанно причем, лишать свободы, потому что когда начинаю считать, уже в этот момент я не свободный человек, сколько я кому и сколько мне кто-то. Всё контролирую и за всем слежу. Какая свобода здесь? Контролирую всё, слежу, четкие тогда у меня границы, конечно, все более четкие, они становится просто таким железным занавесом, крепостной стеной. И тогда начинаются проблемы, типа «пошла бы на концерт», не пойду, потому что туда придет вот «та». А если мы вдруг мы будем рядом сидеть? Никогда в жизни. Но пошла бы я на этот вечер, там будет наверное интересно, стихи будут читать, стихи будут читать. Нет-нет, я не могу видеть этих людей, среди них вообще любовница моего мужа, не могу, всё, не пойду никуда, сижу дома и злюсь на кого? Конечно, на мужа злюсь, как это такой любовницу себе завел. Что-то у меня, допустим, есть, не знаю, знания, время, знания, скажем. Не поделюсь, никому ничего не расскажу о том, что знаю. Пусть оно там в моей голове прокиснет, извиняюсь за выражение, но ни с кем не поделюсь. У меня есть и всё, не поделюсь. А почему? А потому что не заслуживают. Знаете, если бы Бог давал нам по нашим заслугам, то не дай Бог! Ну и так далее. «Пока не изменится, не пойду ему навстречу». Сидим дома, потом у нас начинается депрессия, ну и так далее.

И сейчас из всего того, что я сказала, может показаться, что мы допускаем поощрение нахального поведения, или такого эгоистического поведения. Что делать тогда? Нас обычно бросает от крайности в крайность. То будем всех уничтожать, то помои нам на голову льют, а нам всё рано хорошо, говорим, что дождь идет, причем мелкий, ничего страшного. Значит, в чем дело? Одна и та же внешняя позиция может обозначать совершено противоположные вещи на самом деле. Она может быть вытеснением и может быть глупостью просто, но она может быть тоже безусловной любовью и мудростью. И если это вытеснение, я напрягаюсь, я критикую, я начинаю винить других. А я сама всё более чиста, хотя бы в собственных глазах, придумываю себе новые способы бегства и никак не могу жить спокойно, никак. Если это любовь, я в ситуации умею найти что-то положительное, и всегда, причем, в любой ситуации, даже в самой ужасной. И тогда, несмотря на то, что льются помои, если есть место где-то рядом, я уйду, не буду стоять, потому что мне там хорошо. Но если они льются везде, даже в этой ситуации я могу цвести и принести плод. Это возможно. После, разумеется, проделанных мною этапов. Если я на этапе вытеснения, я конечно не могу никакого хорошего плода приносить на этапе вытеснения, только потом, когда я всё это пройду, проработаю, потом потихонечку у меня начинает во мне начинает работать позиция любви. Только потом, не с самого начала. С самого начала это будет притворство только.

И таким образом, тихонечко перехожу к прощению, потому что прощение, во-первых, это свобода. Значит, я могу стоять рядом с этим человеком, и меня не трясет. Я могу что-то говорить и не думать судорожно, как он меня оценит, только нормально высказываю своё мнение. Прощение – это свобода. Прощение – это момент, когда я начинаю видеть человека именно в контексте, именно широко, не только то его место, которое меня ранило, а вообще этого человека. И здесь я начинаю успокаиваться потихонечку. И когда я начинаю видеть человека, даже если этот человек не поменялся, даже если не просил у меня, прощаю, даже если не понял, то я не поощряю зло, если принимаю такого человека. Только надо дойти до этого внутреннего состояния, до вот той внутренней позиции.

Прощение – это момент, когда начинаю видеть человека довольно объективно, насколько это возможно.

И когда принятие этого человека, даже если он не поменялся, не является поощрением зла. Если я этого человека принимаю на этапе вытеснения, там, где стараюсь сохранить маску правильности, я что говорю? «Ничего-ничего, всё нормально, это потерплю, ничего страшного» – вот тут я поощряю зло, а здесь – нет. Это, смотрите, так как Иисус Христос никаким мытарям и никакими проституткам не читал морали, Он не говорил какие они плохие и как всё плохо они сделали. Мытарь Левий, смотрите, просто прекрасный момент, он сидел и собирал деньги. Иисус просто проходил, посмотрел и сказал: «Иди за мной». Никакой морали, никакой кары, никаких поучений. «Иди за мной», и тот идет, и смотрите, это не оказывается поощрением зла. Ну, ты такой хороший у меня, ничего, что крал у всех. Не является поощрением зла. Потому что Левий что делает? «Господи, половину моего имущества отдаю всем, а кого обидел, воздам в четыре раза. Между прочим неплохое было у него имение. Но, смотрите, как работает вот эта позиция у Иисуса.

Торговля может нам помочь прийти к такой позиции. Именно торговля. Все этапы могут нам помочь, но торговля особенно почему/? Каким образом? Торговля показывает нам всегда наши самые уязвимые места, самые слабые и самые ранимые. Потому что обычно для этих мест, во-первых, для этих мест я хочу что-то выторговать. Посмотрите, думаем или говорим: «Я прощу его или её, если…». И вот то, что идет после «если» – это чаще всего самое уязвимое наше место, то, что после «если» спонтанно из нас вырывается. Самое уязвимое и самое ранимое. Например, «я прощу его только если окажет уважение». Значит, моя основная потребность, нужда… Я извиняюсь, что сейчас объединяю эти два понятия, их на самом деле психология не объединяет, но в этом случае я себе позволю, заключается в том, чтобы меня уважали, но знаете как. Конечно, хочется, чтобы уважали меня и все на свете. Но в основном речь идет об одном человеке всегда, вот этот и только этот, или только эта и только эта. Или о какой-то группе людей. «Вот если они не будут меня уважать, он или она, все, смерть, меня ждет смерть». А если человек не окажет этого уважения? То я себя приговариваю к нескольким годам или пожизненно к тюрьме. Потому что я буду всё время, пока не успокоюсь, гнаться за этим уважением. Тюрьма будет просто называться «уважение со стороны этого человека», я буду мучить этого человека всячески, доставать, приклеюсь так, что он уже вообще дышать не сможет, ну и так далее, эти разные механизмы знаем.

Что надо делать? Стоило бы себе задать вопрос: а может, я все-таки могу жить без уважения вот этого человека? Я сейчас привожу пример с уважением, на место слова «уважение» может каждый поставить любое своё. «Прощу если…» и смотрите, что там идет, «если будет меня любить», «если будет меня понимать», «если изменится», и так далее. Может, я могу жить без уважения именно этого человека? Понимаете, почему мы так хотим, чтобы нас уважали? Это нормальная, конечно, нормальная потребность, только нельзя её доводить до крайности, потому что любая крайность даже в духовных вещах – это есть крайность, она ничем хорошим не является. Конечно, уважение – это нормальная потребность, я хочу, чтобы меня уважали, потому что благодаря этому я чувств себя достойным человеком. И теперь послушайте, пожалуйста. Никогда уважение или неуважение не добавляет или отбавляет мне достоинства. Никогда. По-моему Клинтона жена, если не ошибаюсь, говорила, что он может меня обидеть, если я этого не позволю.

То же самое и с вопросом, сплетничают, допустим, обо мне. Вот прощу их, если перестанут сплетничать. А понимаете, может у людей это единственное в жизни развлечение, ну, пусть сплетничают. Говорят обо мне плохо, Боже мой! Сядьте когда-нибудь и подумайте так. Если я согласилась придти в этот мир… Никто из нас не застрял в чреве матери, значит, согласился придти в этот мир, слушайте, скажем так. Но если я согласилась придти в этот мир, то надо считаться вот с чем. С первого дня я кому-то очень понравилась, а кому-то очень не понравилась – и так будет до последнего часа моей жизни. И успокойтесь. Так было, есть и будет, кому-то буду нравиться, кому-то буду не нравиться. Кто-то будет со мной, кто-то захочет со мной бороться, кто-то захочет со мной дружить. Это нормальное явление. И чего дергаться?

Из зала: Владеть всем миром хочется.

Сестра Павла: Слушайте, дело опасное, я вам скажу, владеть всем миром. Я вам так скажу. Когда я была рядовой сестрой в ордене, я думала, этим настоятельницам хорошо. Потом я стала настоятельницей, Боже! Я хочу быть рядовой. Потом еще меня повысили и тут, понимаете, я просила уже всех святых, Богоматерь, Иисуса, Бога-отца, чтобы обратно (смеется). Владеть всем миром дело нелегкое, на самом деле.

Из зала: Ну, хотя бы власть над ближним.

Сестра Павла: Да-да, хотя бы над одним ближним (смеется). Продолжаем. Возникает здесь такой вопрос: а если это родной человек, так что? Ну, ладно, не будет меня уважать кондуктор в автобусе. Ну, а если это родной человек? Послушайте меня – тоже самое. Ну, не уважает меня муж, но я могла я раньше проверить, уважает он меня или нет. Это можно проверить? Такое можно проверить. Да, есть черты, которые невозможно иногда проверить. Но уважение можно.

Значит, следующий момент, как надо рассмотреть эту торговлю? После слова «если» идет что-то, что наиболее уязвимое, следовательно, что-то, что надо поменять, или что-то, что должно созревать еще. Что я хочу сказать? Что на этапе торговли за нами не абсолютная правота, мы можем ошибаться здесь. Через любое ранение жизнь хочет нас чему-то научить, Бог хочет нас чему-то научить. И на этапе торговли именно благодаря тому, что у нас следует после «если», словечка «если», мы можем это увидеть. Например, если вернутся к вопросу уважения, смотрите, чему научить? Что достоинство находится во мне, что достоинство я не получаю через уважение других людей. А оно находится во мне, я начинаю понимать такую глубокую вещь, например, благодаря именно вопросу уважения. Благодаря тому, что меня кто-то ранил именно в этом месте. И пятый этап заключается, между прочим, тоже в том, чтобы поблагодарить за все ранения. И даже того человека, который меня ранил.

И дальше. Я начинаю понимать, чему жизнь хочет меня научить. И хватит поставить здесь себе такой вопрос. Когда я бы могла простить, какая мне нужна ситуация, чтобы я могла простить? Ну, например, если бы он бросил эту свою любовницу, вот я тогда я ему всё прощу.

Следующий вопрос: что у меня болит больше всего? Конечно, эта вот женщина. Или, наоборот, мужчина, если вопрос в женщине.

Следующий вопрос: что делать? И здесь есть несколько вариантов ответа. Можно отправить такую женщину, можно убить, можно задушить, но это тоже ответ на вопрос что делать? Можно сглазить её, пусть ей будет плохо. А можно простить. И тут на вопрос что делать? поможет вопрос: а где свободу я найду? Понимаете, это та же тюрьма будет, о которой раньше я тут вспоминала. Если я начну искать отраву, я начну задаваться вопросом какая будет действовать, какая нет, какая сильная, какая нет. И всякие вот эти тонкости, понимаете, так меня закрутят, что я действительно, уже стану уязвимым человеком. То же самое со сглазом, вообще, с любым вредом то же самое. Только вопрос прощения выводит меня на путь свободы. Только вопрос прощения!

Вопрос: Можно спросить. Ты, допустим, простил, но это не значит, что ты должен потакать его…

Сестра Павла: Нет-нет-нет, я еще раз хочу подчеркнуть, что мы сейчас находимся только в середине процесса. Перед нами еще депрессия и перед нами завершение, пятый этап. Поэтому сейчас это один из шагов, и потом процесс продолжается. Сегодня я не даю никаких конечных ответов, нет.

Значит, только в прощении находится свобода.

Идем дальше. Перестать торговаться, значит начать выходить из этапа торговли, из периода условий – это перестать все видеть черно-белым. Если помните, на этапе вытеснения я вам говорила о момент слабости. Значит, перестать всё видеть все черно-белым. «Я права, он неправ, и только так». Момент «слабости», в чем он заключался? Что я начинаю видеть тоже то, что я отрицательного сделала, я не говорю плохого специально, потому что может так, что одна сторона ничего плохого не сделала, но сделала отрицательное, вернее, сработало отрицательно каким образом? Ну, например, таким. Дружу с человеком, уже давно дружу с человеком. Уже понятно, что теста с этой муки не будет, а я всё равно продолжаю, хотя уже давно поняла и всё равно продолжаю. Значит, если всё равно продолжала, то часть вот ответственности взяла на себя. Так уж, извините, так сильно не плачьте, можно вместо десяти слез восемь пролить. Честно увидеть чувства того человека, черты характера, свойства того человека и честно увидеть свои чувства.

Стараюсь увидеть всё это, свои чувства и чувства, переживания, черты характера свойства той стороны. Например, в обычную дружбу, в обычные отношения дружбы вхожу с человеком и чувствую, что тут идет какая-то манипуляция. Но поскольку у меня не было никакой подруги десять лет уже, наконец-то кто-то появился, пусть манипулирует, только пусть будет рядом. И что потом? Через полгода, через несколько лет оказывается, что у меня вообще нет никакой подруги, а намного хуже. Уж лучше было одному оставаться. И так далее. Наша отрицательная часть.

И следующий момент. Посмотрите, как прощает Иисус и как реагирует Иисус на ранение. Можете мне сказать, ну, вы и уровень показываете – Иисус Христос! Если у кого-то чувства неполноценности, нереализованной жизни, спасибо за такую планку, никогда не дотянемся и вообще, после этого лечения нам станет в сто раз хуже. Нет, смотрим, просто смотрим, как прощает Иисус. И сейчас объясню, чтобы нам не стало хуже. Как Он реагирует на ранение? Например, «Прости их потому, что не знают что делают». Например, в разговоре с Петром Апостолом, после воскресения там, на Галилейском море: «Любишь ли ты меня больше всех…» Просто русский язык, польский, между прочим, тоже не дают этих вопросов так, как в греческий язык. На греческом языке в этом отрывке Евангелия есть уровни любви. И первый вопрос Иисуса он звучит более-менее так: «Любишь ли ты Меня больше всех на свете?» А Петр отвечает Иисусу: «Нет, я люблю Тебя просто как друга». И второй раз Иисус спрашивает: «Любишь ли ты Меня как друга?» Иисус смирился. «Да, как друга люблю Тебя», говорит Петр. Как Иисус это воспринимает? Спросил «больше всех» – не получается, ладно, принимает такую любовь, какая есть. У нас обычно есть условия. «Если вот в это время скажет вот это слово, значит любит, а если не скажет, значит не любит. Боже мой! А он что, Дух Святой, чтобы в это время нужное слово сказать. Или еще по-другому себе там что-то надумаем в нашей голове и ожидаем неизвестно уже чего. Ну, допустим, не знаю, новая работа. Приходим на работу, и там какой-то мужчина тебе стульчик подает, потом куртку тебе подает, и так далее. Ты уже думаешь, «о, хорошо!» «о, может какие-то отношения из этого будут». И когда после работы до следующего рабочего дня ты уже вообще и замуж вышла и детей родила, и так далее. А на следующий день у него настроение другое, куртку не дал, стульчик тоже не поставил. Вот какой, он же собирался жениться на мне! (смех в зале) А ему бедному, может, даже в голову не пришло, а она уже спать не могла, потому что замуж выходила.

Сейчас буду говорить дальше. Как прощает Иисус? Как Он реагирует на гонения? В разговоре с Петром принимает любовь такую, как Петр Ему дает. Причем, они встречаются с Петром после предательства Петра. Ни одного слова по этому поводу.

Следующий момент – Блудный Сын и его отец, который его принимает. Был далеко, а тот выбежал. Только внимание! Хочу, чтобы вы заметили, пожалуйста! А то, если начнете прощать всех, то надо будут всех вас лечить досрочно (смех в зале). Послушайте. Отец выбежал встречать своего сына. Но когда сын возвращался, понимаете. Он не побежал туда, на это поле где свиней пас, брать его оттуда – это очень важный момент. А вот когда возвращался, то будем пиршествовать, потому что этот сын, который умер ожил и будем радоваться, когда он вернулся. Туда на поле не бежал его забирать. Запишите себе это большими буквами печатными, в рамочку красную, пожалуйста, чтоб не забыли.

И следующий вопрос: хочу ли я так прощать сегодня как Иисус? «О! Никогда в жизни, может через лет десять, ладно, но сегодня абсолютно не в состоянии, не готова, я вообще этого человека отравила, зарезала и так далее, не сегодня, даже об этом слушать не хочу». Может быть, такая позиция и всё нормально, не переживайте. Если вы прямо сейчас, не готовы тут же бежать и прощать, это не значит, что всё. Вот сегодня не готова. Не готова и все. Могу ли я так прощать? Никто из нас так прощать не может, так что сразу вас освобождаю от всякой беготни и мучений. Никто не может прощать так, как прощал Иисус, никто. Вопрос в чем? Хочу ли я так прощать? «Хочу» принадлежит нам, «могу» принадлежит Богу. Вот это, между прочим, вопрос к всемогуществу и к владению миром. Но если не миром, так хоть одним ближним. Хочу ли я? «Хотеть» принадлежит мне, «мочь» принадлежит Иисусу. Я, конечно, не могу, так что не надо себя мучить и не надо из себя откуда-то доставать какие-то силы, благодаря которым мы сможет простить таким образом. Может быть, я сегодня хочу еще поторговаться. Может, я сегодня хочу еще покритиковать, может, хочу поиздеваться, может, сегодня еще вообще мстить хочу. Вот если бы все эти мысли могли посмотреть в нашем воображении, образы нашего воображения, когда кто-то нас ранил. Ууу, как фантазия у нас начинает работать! Всякое представляем, всякие несчастья, которые могли бы случиться с нашими врагами. Может, сегодня еще не хочу. Здесь стóит бы Иисусу об этом сказать. «Я знаю, что нужно, но сегодня не хочу». Но сразу же спросите у Него: «А как Ты относишься к моему врагу? Как Ты, Господи, относишься к моему врагу?» Можно Ему сказать, попросить Его: «Научи меня смотреть на моего врага так, как Ты на него смотришь». Целостно. Это прежде всего значит целостно. А когда целостно, то понимаете, что происходит. Твои чувства потихонечку успокаиваются, потому что ты начинаешь видеть, почему человек тебя покусал, «только от жизни собачьей…»

Из зала: «Научи меня…» что?

Сестра Павла: Так смотреть на этого человека так, как Ты смотришь. И может быть так, что такая молитва через уста у вас не пройдет сегодня, завтра, еще может даже через месяц. На это на всё нужно время. Если кто-то вам говорит, что тут его ранили, он тут же всё простил – не верьте таким сказкам, этого нет и не бывает такого. Это просто очень сильное вытеснение. Как Иисус относится к моему врагу? И прошу, чтобы Он меня так учил. Или хотя бы прошу, чтобы появилось желание этому учится или желание желания. Вот так. Прошу, чтобы Он наполнял меня своими чувствами и в какой-то момент начинаю видеть, что что-то со мной действительно происходит, действительно, начинаю видеть шире. Действительно, торговаться перестаю. И на самом деле внутри становлюсь посвободнее. Уже, может, рядом с этим человеком не могу стоять, но вот через два человека уже могу (смех в зале), это уже очень хорошо.

И на сегодня это всё. Два этапа у нас остается на после каникул.

 

Другие материалы в этой категории:

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

2013 © SestraPavla.ru

Создание сайта
Студия Front-Web