Сестра Павла: Сегодня продолжаем. В прошлый раз мы закончили вопросами, которые нам помогают распознать созависимость в дисфункциональной семье. Те, кто присутствовал, знают. Но я боюсь, те, кто присутствовал, не помнят, чем я закончила до этих вопросов, это уже сложнее всегда. Значит, там была такая мысль, что простить родителей конечно надо, но не в первую очередь – и вот именно об этом я думала, что может несколько шокировать. Обычно мы думаем так: если хорошенько напрячься, постараться и простить родителей или людей, от которых мы созависимы или зависимы, если их простить, то всё наладится. И вот это неправда. Если напрячься, то уже не наладится, потому что напряжение не дает внутренней свободы. Значит, простить, конечно, надо и нужно, но не в первую очередь. В первую очередь надо стремиться к тому, чтобы менять сознание. И я сегодня подробно расскажу, как это сделать. Но знать не хватит, да, как обычно, надо это сделать. И теперь – как.
Первый момент – это процесс, в котором мы становимся взрослым человеком. Потому что, посмотрите, когда мы находимся в зависимости или в созависимости от наших родителей, то мы реагируем двумя образами: или мы подавлены, и поддаемся, и реализуем все их потребности, чтобы просто у нас было спокойно дома, такой гомеостаз чтобы удержать. Или реагируем совсем по-другому: криком, скандалом, бунтом, ненавистью, может быть, причем бурно выраженными. И один способ реагирования и другой способ реагирования – это не решение. Потому что я не являюсь собой, и я не открываюсь спокойно на этот мир, в общем, я себя не реализую тогда. Значит, первый момент – надо становится взрослым человеком. Легко сказать. Что для этого, и теперь подробно.
Первый момент – это момент самоопределения. Для того, чтобы стать взрослым человеком, для того, чтобы перестать наконец-то только реагировать и начать действовать надо самоопределиться. Что имеется в виду? Конечно, в нас есть определенный генетический код, который задан генетическим кодом родителей. Это понятно. Есть определенная наследственность характерологическая. Есть определенное воспитание – родители, среда, учителя, дедушки, бабушки. Но в нас есть тоже индивидуальность. И вот в дисфункциональной семье мы забываем о том, что в нас есть индивидуальность. Вот об этом забываем. Почему? Потому что существуют только потребности родителей, только их ожидания и желания, и мы это реализуем, а нас самих нет, нет нашей индивидуальности. А первый момент в самоопределении какой? Именно такой, что я останавливаюсь и говорю себе: «Так, стоп!» Конечно, есть наследственность, конечно, я часть моей семьи, но кроме этого я отдельная единица, в психологическом смысле не только семейная единица, но и автономная единица тоже. Это первый момент в самоопределении. И теперь дальше.
Следующий шаг – это сознание того, что без любви родителей, без их принятия я тоже являюсь личностью, я тоже являюсь человеком. Если они меня не любят, если они меня не принимают, если они сосредоточены только на собственных проблемах, то это не значит, что я не могу жить и функционировать как личность. Я тоже личность. Почему? Потому что кроме родителей и в первую очередь жизнь дал мне Бог. И если Он захотел моего существования, и Он разрешил мою жизнь, то я – личность. Даже если родители меня не приняли.
Сразу вместе с этим, параллельно с этим процессом, это не просто мысли, это целый процесс, который в нас будет происходить, когда начнем самоопределяться. Те, кто из вас, кто уже начали то делать, они хорошо знают, о чем я говорю. Значит, без родительского принятия я тоже человек и личность, и следующий момент параллельно с этой мыслью, с этим процессом происходит что? Я срослась с родителями и это меня уничтожает. Я не стала отдельной единицей, свободной единицей, только срослась с родителями, или с мамой или с папой. Может быть так, что не с родителями, а с супругом, с супругой, так тоже может быть. Или, например, работе я посвящаю работе 14 часов в сутки и там с кем-то срослась, если я там работаю 20-30 лет, не обязательно здесь говорим о родителях, но конечно, прежде всего о них. Вот этот момент, что я срослась, меня уничтожает, и потихонечку до моего сознания сначала перебираются эти мысли, а потом тихонечко перебирается следующий момент. Значит надо что-то менять, и здесь стóит себе сказать такую здравую вещь. Я могу быть такой, какая я есть, и я в состоянии позволить родителям быть такими, какие они есть. Без скандала, без крика, без подавления, просто я в состоянии быть свободным человеком и у меня есть все ресурсы для этого, и я в состоянии оставить свободу полностью родителям.
И потом переходим к действиям, что это за порог такой? Порогом является вопрос: кто за всё это мое состояние в ответе на самом деле? За подавленные чувства в детстве, может быть за физический или психологический инцест, за то, что меня сейчас не принимают, за то, что я не могу вообще создать нормальных отношений ни с кем, потому что обычно мои отношения являются дисфункциональными. Кто за это всё в ответе? И, во-первых, надо посмотреть на наших родителей и дальше в этом процессе идем каким образом? Это не я в ответе за то, что меня игнорировали в детстве родители, они за это в ответе. Родители в ответе за мое чувство, что я недостойна любви. Да, я знаю, что я говорю серьезные вещи, хочу вас сказать, что я в 95 процентах знаю, что говорю. Родители в ответе за то, что обзывали меня и родители в ответе за то, что били меня, уничтожали потихонечку, унижали, пренебрегали мною. Это не проблема ребенка. Родители в ответе, в конце концов, за свои проблемы, а вот сорваться на маленьком беззащитном ребенке очень легко. Это проблема родителей, что я им в тяжесть, не моя, я не отвечаю за то, что я появилась в этом мире, понимаете. Потому что если идти таким путем, то в какой-то момент приходишь к выводу, что ты виновата в том или виноват, что вообще родился. А здесь уж извините. И здесь сразу такое маленькое отступление. Если очень сложно сказать себе четко, кто за что в ответе, то начните вот с этого. Как мы говорим? «Я в этот мир не просилась». Не я в ответе, что родилась, не я в ответе, что появилась в этом мире. Значит, не я в ответе, что являлась тяжестью для родителей. Сложно всё, да, сложно, такие мысли иногда перебираются к нам много лет. Потому что вначале мы говорим: «Нет, это неправда». Кто уже вошел на этот путь знает: «Да-да-да, где-то это так». Кто еще нет думает: «О чем она говорит, кошмар!». Несмотря на это пойдем дальше. Еще одна такая дополнительная мысль насчет этой ответственности. Не мы в ответе за то, что родители не хотели разбираться со своими проблемами, не хотели их решать. Почему я так четко всё говорю? Потому что когда они на нас кричат, орут или просто ледяным холодным голосом говорят, что «ты здесь не нужна», «ты безмозглая», «ты дура», «ты закрыла мне вообще жизнь», «ты препятствие мне в жизни» – сколько мы этих слов разного рода слышим. Или по-другому: «если ты тебя не было я бы то-то, то-то,, стала женой президента».
Следующий момент. Когда расставим точки над «и», или, вернее, когда уже определим вот эту ответственность, то в нас возникает справедливый гнев. И не бойтесь, помните как Он говорил на суде: если Я плохо сказал, что плохо, то скажи, что было плохое, а если хорошо, почему Меня бьешь? Просто, понимаете, мы гнев отождествляем обычно с чем-то очень отрицательным, потому что мы гнев отождествляем с местью, это вовсе не то, вовсе не одно и тоже. Я сейчас буду говорить всё подробно, также как и вот с этим изменением сознания. Не думайте только о психиатрическом изменения сознания, это совсем другое. Меняем наше сознание, наше мышление, наше восприятие.
И переходим тихонечко к действию. Значит, порог прошли, видите, как всё просто во время лекции, очень просто, вот так «первый пункт», «второй», «третий», а ты потом выходишь и думаешь: «Боже, Боже, что теперь делать?» Значит, порог мы уже перешли. Кто за что отвечает? Здесь я бы хотела тоже сказать и о нашей ответственности. Можно теперь спокойно выдохнуть, потому что мы все-таки тоже будем виноваты. И сразу нам легче. Сразу проверяйте себя, «всё родители да родители», и тут вдруг она говорит «мы тоже будем за что-то в ответе». Полегчало, все-таки мы виноваты, уже хорошо становится. Когда хорошо, то мы не можем жить, только когда плохо. Это, кстати, тоже один из элементов созависимости. Так, между прочим, подсказочка. Мой самообман. В чем моя ответственность? В моем самообмане. Какого типа? Уже давно чувствовала, что что-то не то, уже давно чувствовала, что нельзя идти родителям навстречу во всем, давно чувствовала, что нельзя поддаваться.
Следующий момент, в чем заключается еще наш самообман, наша часть ответственности. Это бегство от настоящего решения проблемы. Мы не хотим, как мы говорим, делать революцию. Или говорим «не хотим делать больно нашим родителям», им ведь столько лет, они сейчас пожилые. А если они усопшие, так вообще кошмар, как это об усопших плохо думать? Потом выяснится, что неплохо, не в этом дело, но это потом, через несколько шагов. Бежим и ищем другого решения. Например, что делаем? Бежим в церковь, начинаем молиться, начинаем себя заставлять простить. Молитва не пойдет, вы знаете, не пойдет молитва в такой момент. Почему? Потому что молишься в атмосфере самообмана и обмана. Ничего не выйдет, Бог будет молчать. И разочарование еще больше. Можно искать другого рода бегство. Не разбираюсь, не копаюсь, только собираю силы от какого-то общения с подружками, на работе, собираю силы, чтобы как-то перебиться, как то выжить, как-то выдержать. И вот здесь, конечно, моя ответственность, что не хватило сил дело остановить, и сказать или крикнуть: «Мне больно», или «Мне плохо», «Меня ранят, «Меня бьют!»
И переходим еще раз к гневу. Справедливый гнев. Такой гнев, который поднимается изнутри, из глубин нашей личности он будет справедливым и его надо выразить. Так что теперь делать, скажите мне? Рвать, метать и орать? Может быть и да. Только знаете, как? Есть много способов, лучше всего оставаться наедине с собой, поставить фотографию родителей, мамы или папы, или представить себе, что вот здесь он сидит и выговорить всё, всё равно как – с криком, со скандалом, со слезами, как пойдет. Когда вот этот справедливый гнев угнетенного маленького ребеночка начнет подниматься, всё это надо высказать. Еще пока не прямо родителям, нет, наедине с собой всё это выговорить. И внимание! Не ожидая ничего. Не ожидайте чуда, что что-то измениться вдруг, что-то наладится вдруг, вот такого чуда не надо ожидать. Дело в том, что надо выплеснуть гнев, понимаете. И он тогда не является никаким грехом. Если мы начнем ожидать чего-то, то мы нашим гневом начнем действительно подавлять, унижать, угнетать и тогда это будет гнев, и он будет тогда почти тем же самым что и месть. Но когда там изнутри, из глубин это всё поднимается, он будет справедливым и надо его выражать. Без выражения гнева нет самоопределения. Без выражения гнева человек не может стать взрослым, потому что это обычная справедливость. Как Иисус говорит? Прости, если что-то твой брат сделал против тебя, если раскаивается, прости его. Мы обычно вот этого маленького словечка, «если раскаивается» не видим в Евангелии от Матфея, я об этом отрывке говорю, не видим. Нет самоопределения без выражения гнева. Почему? Потому что без выражения гнева всё равно будет самообман и обман. Мы не хотим выражать гнев почему? Побоимся, что попрет, извиняюсь за выражение, из нас агрессия, боимся, что мы будем некрасиво выглядеть, боимся, что непонятно куда нас это ведет. А посмотрите на ребенка: когда его ударишь он кричит, потому что ему больно и это нормально. А почему нам во взрослом возрасте это кажется ненормальным? Нам ведь больно, нас обидели, нас унизили.
Дальше, без самоопределения нет равновесия, а без равновесия нет свободы, есть только созависимость. И все равно мы вращаемся в кругу обмана.
И следующий шаг – конфронтация лицом к лицу. И сейчас родители могут быть в живых, могут быть усопшими, могут быть пожилыми, беспомощными, могут быть больными, и я сейчас расскажу, как это всё сделать. Первое. Когда будем готовиться к конфронтации, надо вот о чем помнить. Какая цель конфронтации? Теперь запоминайте, записывайте, не знаю как, это важно. Цель конфронтации следующая – постоять за себя, перестать бояться защищать себя, начать говорить правду. «Наш папа алкоголик, мама, слушай, наш папа алкоголик». И это надо сказать, а двадцать лет молчали, ничего не говорили. Как о папе сказать, что он алкоголик? Начать говорить правду. И целью еще является определение отношений, чтобы не задеты были границы, ни мои, ни родителей.
А теперь слушайте дальше. Что НЕ является целью конфронтации? – Месть не является целью конфронтации, наказание родителей. Таким образом мы ни к чему не приходим, ни к чему. Наказание родителей, унижение родителей – это НЕ цель конфронтации. Вспышка гнева ради самого гнева, чтобы всю жизнь не кричала, чтобы наконец-то накричаться. Будут проблемы с голосовыми связками, по меньшей мере.
И еще последний момент. НЕ является целью конфронтации получение от родителей чего-то положительного. В общем как мы всю жизнь ожидаем вот этой любви, или понимания, или уважение, или принятия. Еще раз повторяю, целью конфронтации НЕ является месть, конфронтация родителей, ужение родителей, вспышка гнева ради самого гнева, получение положительного с их стороны.
Теперь смотрите внимательно, уже когда посмотришь вот на это, что является целью, что не является целью, уже много чего понятно. Цель – постоять за себя, перестать бояться защищать себя. Не значит накинуться на родителей. Конфронтация – это не момент, когда мы кидаемся на кого-то, чтобы выцарапать ему глаза. Конфронтация – она для того, чтобы придти к свободе. Мама привыкла, чтобы ей звонить раз в неделю по субботам в девять вечера. Ты позвонила в пятницу утром, потому что в субботу вечером у тебя что-то, вечеринка, скажем, чтобы уж точно чувство вины было. «Мама привет! – Что ж ты звонишь в это время и в такой день, что это такое я не привыкла… – Мама, ты хочешь со мной пообщаться? – Конечно, хочу, но понимаешь, сейчас не могу никак. – Мама подожди, я не могу позвонить в субботу вечером как обычно. – Ну вот, для матери даже времени не можешь найти, даже пяти минут не можешь найти…!» Как все знакомо, прямо всё слышно, видите. Как это так! «Мама ты меня любишь или нет?» Что за вопрос, она не поймет. «Мама, у меня нет времени позвонить в субботу. – Тогда до свидания! – До свидания!» Через полчаса звонить она. «Что, ты меня совсем возненавидела, да?» И продолжается разговор. И начинается другого рода разговор, что тогда делать? Можно конечно положить трубку, но потом этот диалог будет продолжаться бесконечность в тебе. Слушаешь и в это время думаешь: «Ну, не принимает меня человек вот такую, какая я есть не любит, что же делать? Может я действительно ей в тяжесть, но это её серьезная пробела, она не знает, как с это проблемой справится. Господи, освяти ты её ум и облегчи немножко ей жизнь». Она заканчивает свою речь: «Что ты молчишь? – Мама, ты знаешь, я поняла, что у тебя серьезные проблемы», ну, и так далее. Понимаете, дело в том, чтобы говорить правду. Может быть, получится её таким образом остановить, а может нет, не рассчитывайте ни на что. Потому что когда начинаешь таким образом думать и рассчитываешь на то, что поможет и сработает, то ты начинаешь напрягаться и уже теряешь вот эту внутреннюю свободу. А ты просто говоришь правду для того, чтобы совершалась правда, не для того, чтобы чего-то достичь.
Целью конфронтации является постоять за себя, перестать боятся защищать себя, начать говорить правду, определить отношения, чтобы не задеты были границы. НЕ является целью конфронтации – месть, унижение, ненависть, вспышка гнева.
Следующий шаг. К решению о конфронтации мы приходим через три этапа. Первый этап. «Никогда в жизни я с ними лицом к лицу не буду встречаться и об этом разговаривать. Никогда! Помру, или они помрут или я помру, или вообще все вместе, у нас у всех будет инфаркт, упадем, и всё».
Следующий момент, следующий этап. «Ну, может быть, поговорю, ладно, но не сейчас». Это особенно знаете в процессе психотерапии, когда психотерапевт уже начинает говорить: «Слушайте, давайте их останавливать». «Ой, хорошо, да-да-да», психотерапевту как-то неловко сказать «нет» напрямую. «Хорошо, но не сейчас, не сегодня. Только не требуйте этого от меня сегодня. Я это конечно обязательно сделаю, но не сегодня». Так между прочим вот этот этап он очень известен у нас не только в этом вопросе, а вообще во всех других вопросах. Конечно, мы все знаем что надо.
Третий этап. «Хорошо я это сделаю, только конкретно надо подумать когда, конкретно, в каком состоянии духа и когда». Вот это третий этап, уже человек готов сказать: «Мама, не звони, потому что я занята». Не потому, чтобы ей нагрубить, а потому, что я действительно занята.
И следующий момент, почему я так четко отделяю там – родители, а здесь я? Почему? Конечно, там вопрос того, что я срослась это тоже всё так, но понимаете, если я этого всего четко не отделю, то у меня не состоится конфронтация, я просто накинусь. Не соблюдали мои границы, поэтому сейчас я не буду соблюдать их границы, и это опять будет деструкция. Так как и была деструкция, деструкция будет продолжаться, только в другом виде.
Следующий момент – условия конфронтации. Первое условие – это новое сознание. Значит, я прошла четко вот эти все шаги, о которых мы говорили до этой минуты, до этого момента. Значит, не чувство вины, а разрешение себе думать таким образом, что да, я не в ответе за их проблемы, я не в ответе за то, что родилась. И не просто я так думаю, а я чувствую, что это всё во мне уже работает. Значит, действительно, этого чувства вины почти не испытываю. Я осознанно подчеркиваю слово «почти». Можете спросить: так что, выздоровление полностью невозможно? Возможно! Только нельзя ждать того момента, чтобы быть уже совсем абсолютно свободным. Новое сознание. Более-менее справилась с чувством вины, понимаю, кто за что отвечает, за что я, за что они. Где был мой обман, а где их ответственность, я уже всё это понимаю.
Следующее условие – это наличие внутренних сил. Понимаете, когда я только выхожу из вот этого состояния полного чувства вины к чему-то новому, в этот момент чаще всего хочется побежать напрямую и сказать: «А вы, такие…», и так далее. Это не момент, потому что это как раз вот этот несправедливый гнев, который является деструктивным по отношению к психике и является греховным по отношению к морали. Наличие внутренних сил. Я могу уже не потому, что я владею моими эмоциями, бегу и кричу или говорю, а потому, что я знаю, что это следующий шаг в моем развитии, следующий шаг в моем взрослении. И еще для чего нужна внутренние силы? Для того, что реакция родителей может быть отрицательной, они могут этого всего не принять. «Что ты тут мне говоришь? Что ты хочешь мне сказать, что я тебе всю жизнь испортила? Я самое лучшее отдала тебе. А ты хочешь мне сказать, что я тебе всю жизнь испортила. Я ради тебя всё посвятила, всё отдала, всю себя, что теперь ты говоришь?» Как мама говорит? «Я ради тебя замуж не вышла второй раз». Но я слышала еще одну в страшную фразу. «Я ради тебя, – мама говорит сыну, – сделала аборт, чтобы ты у меня был один-единственный». Так вот наличие внутренних сил, а реакция может быть отрицательная. Они могут никогда не понять. Но! Чтобы собрать эти внутренние силы надо всегда возвращаться к цели конфронтации – дело не в том, чтобы они поняли, дело в том, чтобы защитить себя.
Следующее условие конфронтации – это система поддержки. Что это такое? Моя духовная жизнь, моя молитва, которой я иду к истине, группа людей, которой мы собираемся, встречаемся, разговариваем, или просто друзья. Но не друзья, подружки для сплетен, понимаете, ничего не выйдет здесь, ничего не выйдет. Духовный наставник или психотерапевт. В общем, группа поддержки.
Следующий момент. Надо хорошо обдумать способ и стиль, и проработать это надо. Значит, провести вот этот внутренний диалог. Можно это сделать вслух дома у себя, если есть такая возможность. Может быть достаточно будет проработать этот момент и не надо будет доводить до отрытой встречи. Если родители, например, больные, мама у тебя лежит в больнице после операции, а у тебя подошло время конфронтации, понимаете. Внутренне всё надо проработать, конечно, от этого никто не может освободить, если мы действительно хотим развиваться. Но внешне как это всё выразить, надо конечно посмотреть внимательно по обстоятельствам.
Последнее условие – это умение владеть так называемыми недефенсивными ответами. Я сейчас объясню. Недефенсивными, значит, не офенсива, когда я нападаю, и не отступление дефенсива, когда я ухожу назад, а недефенсива – я остаюсь на своем месте. Я не нападаю, не кидаюсь, не убегаю назад, остаюсь на своем месте. «Сейчас же скажи, что всё это неправда! – Мама, извини, но это так». Не нападаю, не кидаюсь, просто остаюсь на своем место. Есть выражение «офенсив» и «дефенсив», а если недефенсив, значит, я остаюсь на месте, фронт не двигается никуда. Это согласно цели конфронтации, смотрите. Постоять за себя, не месть, перестать боятся защищать себя, не наказание, ну и так далее.
Что говорить? Четыре момента. «Вот это вы мне сделали». Это первый момент. «Вы сделали вот это».
Второй пунктик – «я себя чувствовала вот так». Значит, первое, «вы мне сделали вот это». Второй, «я себя чувствовала вот так». Понимаете, мы говорю о том, как «я себя чувствовала». Я еще хочу сказать, что вот там, где я говорила, чтобы выбрать стиль конфронтации, это может быть письмо, которое передадим, или которое никогда не передадим. Это может быть письмо, которое, допустим, мы принесем в храм и здесь его порвем и выкинем, если родители усопшие, например. Или, если существует невозможность встречи. «Я чувствовала себя вот так». Вот здесь наконец-то мы позволяем себе чувствовать себя не тем, кем хотят родители, чего они ожидают, а себя.
Третий пункт – «это всё вот так повлияло на мою жизнь.
Четвертый пункт – «сейчас я хочу вот этого». Например, звоните раз в три месяца и не чаще. Еще раз повторяю, это может быть разговор непосредственный, может быть разговор по телефону, по электронной почте, только не по смс-кам, так не получится. Может быть, письмо: может быть письмо, которое передадите, может быть, письмо, которое никогда не предадите. Это может быть диалог, когда вы наедине с собой, но это всё надо проработать и может быть не один раз. Первый момент и второй момент. Не сто раз, потому что попадете опять в чувство вины, серьезно. Еще раз повторяю: «вот это вы мне сделали, я себя чувствовала так, это таким-то образом повлияло на мою жизнь и сейчас я хочу вот этого». На четвертый пункт они могут никогда не согласится, ничего страшного, ничего.
Следующий момент. Когда начинаем думать о такой конфронтации, о чем мы еще думаем? «Боже, что скажут родственники! Что скажет тетя, дядя, бабушка, дедушка, двоюродная сестра, троюродная? Это еще у кого какая семья, если там этих двоюродных, троюродных сорок человек это да, это сложно. «Меня же осудят» – ничего страшного. Слушайте, по собственному опыту я вам скажу: тысячу раз в жизни вас поднимут под небеса и тысячу раз в жизни вас опустят, как моя знакомая одна говорит, ниже плинтуса. Ничего страшного, и это хорошо и это хорошо. Только надо всё проработать, через всё это осознанно пройти. И знаете, как хорошо потом: говорят хорошо о тебе – а ты думаешь «ну, хорошо», говорят плохо – а ты думаешь «ну, хорошо». Только Бог может меня осуждать, только Бог, а Он этого не делает. Только Он имеет право на это, даже родители не имеют права на это.
Какие будут реакции наших родных – наших родственников, знакомых? Кто-то будут осуждать, и вот с ними не разговаривайте, я вам запрещаю (смеется), запрещаю вам разговаривать с теми, которые вас осуждают. Но когда мы хотим питать наше чувство вины, мы именно с такими людьми общаемся. Понимаете, это такой мазохизм, тебе говорят какая ты такая сякая, а ты наслаждаешься.
Следующий момент – какая может быть реакция? Похвала и восхищение. «Слушай, давай мы это отметим, ну ты крутая у нас, такое сказать!» И будьте осторожны, потому что это высказывание противоречит цели конфронтации. «Ну, ты их и уделала» – это звучит по-другому. И будет просто у некоторых здравое признание, вот с ними и общайтесь. А что делать со всеми остальными? «Привет», «Пока», «Как дела? – нормально. – У меня тоже. – Ну, давай!» Поговорили. И не переживайте, что с чужими людьми разговариваете откровенно, а с родственниками с некоторыми, или почти со всеми вы замкнуты. Нельзя свой внутренний мир, свое сокровище открывать перед теми, кто осуждает. Помните, блудницу, взятую в прелюбодеянии? Вот это тоже самое, если бы она тогда начала рассказывать тем фарисеям как она себя чувствует, понимаете. Здравое признание. Что такое здравое признание? Если вы слышите слова от человека, которые подтверждают цель конфронтации. «Ты действительно постояла за себя, хорошо, что у тебя это получилось, я представляю, сколько ты сил на это потеряла, как тебе было страшно и непонятно» – вот, пожалуйста, здравое признание.
И в заключении, для чего нужна эта конфронтация? Для того, чтобы начать новую жизнь. НЕ для того, чтобы изменить наших родителей.
Повторюсь, но может в ином русле. НЕ для того, чтобы изменить своих родителей, НЕ для того, чтобы разбудить в них любовь ко мне. Действительно, бывают такие случаи, знаете, что после конфронтации родители начинают совершено по-другому думать и им тоже легче становится. А бывают такие случаи, что до отрытой конфронтации, я имею в виду до непосредственной встречи лицом к лицу, не надо доводить. Проработать надо внутренне всё. Только не думайте сейчас все, что «да-да-да, у меня именно такой случай». Дело в том, чтобы начать новую жизнь. Конфронтация не для того, чтобы изменить родителей, не для того, чтобы разбудить в них любовь ко мне – может она и разбудиться, но это извините меня за выражение «отход производства».
Еще два момента важных. Не для того, чтобы разбудить в них любовь ко мне, не для того, чтобы эмоционально на них реагировать. Понимаете, конфронтация – это не рациональная реакция, это когда мы уже всё разложили по полочкам, всё назвали, всё понятно, и сейчас я могу говорить. Вот как сегодня – я к вам прихожу, у меня три листочка, пункт первый римский, потом один-два-три арабские, второй римский, один-два-три арабские, всё полочкам разложено, всё нормально, понятно. Я сама, благодарение Богу, понимаю, о чем говорю. И понимаете, здесь, таким образом, приступаем к конфронтации с родителями, с сотрудниками, с коллегами, с детьми. Да, именно таким образом, эмоциональный всплеск это никакое не решение.
И еще один момент, чтобы не фантазировать, что что-то однажды изменится. Когда мы боимся конфронтации, мы обычно как думаем? «А может вдруг что-то изменится». А «вдруг» ничего не меняется, потому что у нас есть разум и это дар от Бога, и им надо пользоваться, хотя бы время от времени (смеется). Дело не в том, чтобы изменить родителей, разбудить в них любовь ко мне, эмоционально на них реагировать, фантазировать о том, что однажды что-то изменится. Дело в том, чтобы начать новую жизнь, чего всем вам и себе желаю от всего сердца. Аминь. Вот, хорошо. Если есть два вопроса, то я отвечу.
Вопрос: Есть такое мнение, которое поддерживают и психотерапевты, что для того, чтобы начать лечение от созависимости необходимо территориально разъехаться с родителями. Но в реальной жизни часто бывает, что взрослые дети, одинокие или с семьями, вынуждены жить с родителями. С Вашей точки зрения в такой ситуации излечение от созависимости возможно?
Сестра Павла: Возможно. Значит так. От родителей было бы неплохо уехать в такой ситуации. Если нет возможности, то понимаете, всё, о чем мы сегодня, например, говорили это, прежде всего, внутренний процесс. И если я уеду от родителей это действительно может помочь, на самом деле. Но тоже может не решить ситуацию. Так что, и оставаясь на месте я могу ничего не решить и, уезжая, я могу ничего не решить. Моя практика показывает и то и то психотерапевтическая.
Вопрос: Возможно ли все-таки решить оставаясь на месте, не уезжая?
Сестра Павла: Можно, это сложнее, это намного сложнее, но это возможно. Но все равно нужны такие моменты, когда я остаюсь наедине с собой. Не знаю, в дом отдыха на неделю поехать, или в деревню без тети, которая сестра мамы. Всё равно эти моменты, вот это время одиночества оно нужное. И еще здесь очень важный момент, слушайте. Мы обычно в таком нашем внутреннем состоянии боимся одиночества и бежим с этим куда-нибудь. Хочу вам сказать, что никакая подруга, даже самая хорошая, никакой духовный наставник, даже самый святой, никакой психотерапевт, даже самый образованный на свете, не помогут, если не начнете в одиночестве, понимаете. Надо остаться одному, там внутри себя. Конечно, внешнее одиночество этому способствует. Внутри себя надо остаться одному, чтобы процесс пошел, по-другому – нет. Всякие выходы с подружками в кинотеатры, в театры, всякие вечеринки, всякие встречи интересные – это все бегство. Бегством могут быть всякого рода семинары, лекции, это зависит что для кого бегство. Мы там размышляем теоретически, у нас уже всё хорошо, всё в порядке, всё наладилось, и никак не переходим к практике. Конечно, семинары это очень нужное, полезное дело, конечно, но если я с семинара на семинар, а времени между ними нет проработать всё это, то это не путь.